Стихи и проза - Страница 30

К оглавлению

30
Из моды вышедший мундир:
Но и по этой службе трудной,
И тут, о мой наездник чудный,
Ты мой отец и командир.
Вот мой Пугач: при первом взгляде
Он виден плут — казак прямой!
В передовом твоем отряде
Урядник был бы он лихой.

1836

Евдокия Ростопчина
Одним меньше

Наш боец чернокудрявый

С белым локоном на лбу.

Н. Языков

Где ты, наш воин-стихотворец?..
Вдвойне отчизны милый сын,
Ее певец и ратоборец,
Куда ты скрылся?.. Ты один
Не пробужден еще призывом,
Собравшим тысячи полков,
Одним всеобщим войск приливом,
Единодушным их порывом
Не привлечен на пир штыков…
Проснись!.. Все русские дружины
Шлют представителей своих
На Бородинские равнины
Свершить поминки битв святых…
Проснись!.. Там все уж остальные,
Все однокашники твои,
С кем ты делил труды былые,
С кем ты в торжественные дни
За наши рубежи родные,
За Русь, за веру в бой летал,
Пред кем губительной стрелою
Кровавый путь ты пролагал,
Кого, как молньи пред грозою,
С своей ватагой удалою
Врагам ты смертью предвещал.
Все там!.. Вожди уж с удивленьем
Тебя искали меж собой,
Солдаты наши с нетерпеньем
Давно справлялись: «Где ж лихой?»
И он, хозяин вседержавный,
Кто храбрых царски угощал,—
И он, быть может, вопрошал:
«Где званый гость, где ратник славный?»


И вот на смотр весь стан спешит,
Вот выстрел заревой раздался…
Грохочет пушка, штык блестит…
И поле стонет и дрожит…
Как будто б снова разгорался
На жизнь и смерть Европы бой…
Как будто б год тот роковой
Двунадесятый возвращался.
Но до тебя не достигал
Ни шумный гул, ни зов почетный!..
Твой стих замолк, твой меч упал…
Ты сам, как призрак мимолетный,
Вмиг из среды живых пропал…
Так, без тебя торжествовала
Россия день Бородина!..
И, в час молебствия, она,
Когда защитников считала, —
 «Еще одним их меньше стало!» —
Сказала, горести полна!..

1839

Петр Вяземский
Эперне

...

(Денису Васильевичу Давыдову)

I

Икалось ли тебе, Давыдов,
Когда шампанское я пил
Различных вкусов, свойств и видов,
Различных возрастов и сил,


Когда в подвалах у Моэта
Я жадно поминал тебя.
Любя наездника-поэта
Да и шампанское любя?


Здесь бьет Кастальский ключ, питая
Небаснословною струей;
Поэзия — здесь вещь ручная:
Пять франков дай — и пей и пой!


Моэт — вот сочинитель славный!
Он пишет прямо набело,
И стих его, живой и плавный,
Ложится на душу светло.


Живет он славой всенародной;
Поэт доступный, всем с руки,
Он переводится свободно
На все живые языки.


Недаром он стяжал известность
И в школу все к нему спешат:
Его текущую словесность
Все поглощают нарасхват.


Поэм в стеклянном переплете
В его архивах миллион.
Гомер! хоть ты в большом почете,—
Что́ твой воспетый Илион?


Когда тревожила нас младость
И жажда ощущений жгла,
Его поэма, наша радость,
Настольной книгой нам была.


Как много мы ночей бессонных,
Забыв все тягости земли,
Ночей прозрачных, благосклонных,
С тобой над нею провели.


Прочтешь поэму — и, бывало,
Давай полдюжину поэм!
Как ни читай, — кажись, всё мало…
И зачитаешься совсем.


В тех подземелиях гуляя,
Я думой о́жил в старине;
Гляжу: биваком рать родная
Расположилась в Эперне́.


Лихой казак, глазам и слуху,
Предстал мне: песни и гульба!
Пьют эпернейскую сивуху,
Жалея только, что слаба.


Люблю я русского натуру:
В бою он лев; пробьют отбой —
Весельчаку и балагуру
И враг всё тот же брат родной.


Оставя боевую пику,
Казак здесь мирно пировал,
Но за Москву, французам в пику,
Их погреба он осушал.


Вином кипучим с гор французских
Он поминал родимый Дон,
И чтоб не пить из рюмок узких,
Пил прямо из бутылок он.


Да и тебя я тут подметил,
Мой Бородинский бородач!
Ты тут друзей давнишних встретил —
И поцелуй твой был горяч.


Дней прошлых свитки развернулись,
Все поэтические сны
В тебе проснулись, встрепенулись
Из-за душевной глубины.


Вот край, где радость льет обильно
Виноточивая лоза;
И из очей твоих умильно
Скатилась пьяная слеза!

1838

Эперне

II

Так из чужбины отдаленной
Мой стих искал тебя, Денис!
А уж тебя ждал неизменный
Не виноград, а кипарис.


На мой привет отчизне милой
Ответом скорбный голос был,
Что свежей братскою могилой
Дополнен ряд моих могил.


Искал я друга в день возврата,
Но грустен был возврата день!
И собутыльника и брата
30